Лекции для студентов

Лекции по зоопсихологии. Часть 1 — Проблема опознания животными внешних объектов

Проблема опознания животными внешних объектов

Рассмотрим некоторые закономерности опознания внешних стимулов у животных на примере, который приводится в книге Н.Тинберегена “Поведение животных”. Тинберген изучал поведение бабочек бархатниц, в частности, вопрос о том, как самец опознает самку в брачный период. Самец во время сезона размножения сидит где-нибудь в траве и ждет того момента, когда мимо него пролетит самка. Увидев представительницу слабого пола, он взлетает и начинает ее преследовать. Исследуя это поведение, Тинберген удивился следующим наблюдениям: самец взлетал и пытался преследовать не только самок своего вида, но и других, которые иногда намного превосходили по величине самку бархатницы. Он также иногда принимал за самку других насекомых, например, некоторых мух. Доходило до того, что некоторые незадачливые самцы пытались даже преследовать птиц размером с дрозда. Еще удивительнее то, что иногда они принимали за самку падающие листья, тень от них или даже собственную тень на земле. Наблюдая такое удивительное поведение, Тинберген решил исследовать вопрос — по каким же внешним признакам самец бархатницы ориентируется при опознании самки. Для этого он провел ряд остроумных экспериментов. Он демонстрировал самцам различные бумажные модели самок, которые отличались по какому-либо параметру — по цвету, форме, размеру и т.д. Таким образом, он хотел выяснить какие из этих моделей сильнее привлекают самцов. В результате экспериментов он пришел к следующим выводам. Во-первых, точность воспроизведения формы самки для самца не имеет большого значения. Он с равной вероятностью взлетал на модели разной формы — на квадратные, круглые, треугольные, не оказывал предпочтения естественной форме самки. Во-вторых, оказалось, что привлекательнее всех оказались не коричневые (более похожие на естественную окраску самки бархатницы), а черные модели. При этом, чем темнее была окраска модели, тем она была привлекательней. Другими словами, для самца имел значение даже не цвет модели, а ее светлость. В-третьих, самцы с большей вероятностью взлетали на крупные модели, размеры которых были даже больше натуральной величины самки бархатницы. И, наконец, самцов больше привлекали модели, которые двигались не прямолинейно, а у которых был танцующий характер полета. Таким образом, Тинберген в результате проведения строго эксперимента определил, что самец при опознании самки ориентируется на размер, светлость и характер движения стимула. Аналогичные опыты были проделаны не только на представителях беспозвоночных, но и на позвоночных животных, в частности, на чайках, у которых изучалось опознание насиживаемых ими яиц. Из этих экспериментов можно сделать первый общий вывод для характеристики закономерностей опознания животными внешних объектов.

Для опознания внешних объектов животные используют не все его признаки, а определенную их совокупность.

При этом важно понять, что чем более высокоорганизован данный вид животного, тем более сложные признаки он использует для узнавания внешних объектов и тем точнее его опознание. Например, известно, что обезьяны одной группы индивидуально узнают друг друга, используя такие сложные признаки, как особенности поведения, поз, запаха и т.д.

В зависимости от того, в каком состоянии находится животное, оно использует для опознания одного и того же объекта разные совокупности признаков этого объекта. Например, ответ на вопрос: как чайки узнают свои яйца? зависит от того, относится ли этот вопрос к птицам, насиживающим яйца или кормящимся ими. Так было установлено (Берендс и Крюйт, 1973), что серебристые чайки предпочитают насиживать зеленые яйца с крапчатой окраской, при этом для них безразлична их форма. Другими словами, они опознают насиживаемые яйца по зеленой и крапчатой окраске, не обращая внимания при этом на их форму. Однако, когда чайки грабят чужие гнезда ради пищи, они предпочитают синий или зеленый цвет яйца. То есть, можно предположить, что с субъективной точки зрения чайки используют два разных набора признаков для опознания яиц в зависимости от того, чем они заняты. Таким образом, второй вывод может быть следующим:

Животные в разном состоянии используют для опознания одного и того же объекта разные совокупности признаков этого объекта.

Вернемся к опытам Тинбергена с бабочками бархатницами. Исследователь установил, что для самца одинаково привлекательными были, с одной стороны, большая белая модель, с другой стороны, маленькая черная. Другими словами, недостаточная привлекательность модели по одному признаку может быть скомпенсирована повышенной привлекательностью по другому. В данном случае эффективность менее привлекательной белой модели повышалась за счет увеличения ее размеров. Этот интересный факт Тинберген попытался объяснить следующим образом. Вероятно, как пишет Тинберген в своей книге, в голове у самца находится некий “сумматор стимулирования”, который механически складывает степень выраженности таких признаков, как светлость, размер, характер движения, и, если эта сумма превышает некоторый критический уровень, то этот “сумматор” дает приказ организму реагировать на этот объект. Аналогичные результаты были получены при изучении закономерностей опознания не только у беспозвоночных животных, но и у позвоночных, например, у гусей и чаек. Эти факты дали Тинбергену основание сформулировать, так называемый, закон разнородной суммации:

Независимые и разнородные признаки стимульной ситуации аддитивны (независимы) по своему влиянию на поведение.

Этот закон, который был установлен на поведенческом уровне, можно проинтерпретировать с точки зрения субъективного отражения животными внешнего мира. Можно предположить, что, согласно этому закону, животные при опознании внешнего объекта отражают его не целостно, а только отдельные его признаки. То есть, если использовать традиционную терминологию общей психологии, они обладают только ощущениями, но у них нет еще восприятия. В частности, для самца бабочки бархатницы самка — это есть не целостный объект, а набор по отдельности отражаемых признаков. Но эти предположения, которые вытекают из исследований Тинбергена, противоречили одному из известных тогда центральных положений гештальтпсихологии, которое было установлено не только в экспериментах на людях, но и на высших млекопитающих, в частности, на человекообразных обезьянах. Гештальтпсихологи установили, что при отражении объекта организмом признаки этого объекта не независимы, а влияют друг на друга таким образом, что восприятие объекта в целом есть нечто большее, чем восприятие его отдельных признаков или частей. Другими словами, целое всегда больше, чем сумма его частей. Это положение гештальтпсихологии легло в основу современного взгляда на проблему отражения субъектом объекта: при отражении внешнего объекта у субъекта формируется субъективный образ, который является следствием объединения (интеграции) в нечто целое не только информации об отображаемых отдельных признаках этого объекта (формы, цвета, запаха и т.д.), но и памятных следов, а также информации о внутреннем состоянии субъекта.

Таким образом, закон разнородной суммации противоречит закону целостности восприятия, установленному гештальтпсихологией. Чтобы разрешить это противоречие была выдвинута идея, согласно которой закон разнородной суммации характерен для восприятия животных, стоящих на низших уровнях развития, а гештальт-принцип для высокоразвитых организмов. Адекватность этого закона для характеристики восприятия животных зависит также от возраста организма. Как показал английский психолог Бауэр, для восприятия младенцев более применим закон разнородной суммации, чем гештальт-принцип. Так для новорожденного субъективно мама — это набор некоторых признаков (цвет глаз, губ, запах и т.д.), но это еще не целостный субъективный образ, который сформируется у ребенка в процессе развития в результате длительного взаимодействия с данным объектом. По мере созревания системы восприятия ребенка признаки и свойства матери начинают объединяться в целостный, интегрированный образ.

Важно отметить, что результатом этого развития становится не только появление целостности восприятия, но и более точное и безошибочное опознание внешних объектов. В частности, опознание младенцем своей матери несовершенно на ранних стадиях развития, также как опознание самцом бархатницы самки. Если обобщить эти факты, то можно сформулировать следующее положение, которое характеризует закономерности опознания животными внешних объектов.

Чем более организованна (с точки зрения, онтогенеза) и сложна (с точки зрения, филогенеза) живая система, тем в большей степени при отражении ей внешних объектов играет значение прошлый опыт и интеграция внутренней и внешней информации для более адекватного и точного восприятия внешней действительности.