Лекции для студентов

Человек в городской культуре — Зрелость городской культуры

Зрелость городской культуры

Как уже отмечалось, сегодня, говоря о городе, следует иметь ввиду не столько территорию, на которой проживает достаточно большое количество населения, не особые приемы застройки, а вполне определенный тип организации совместной жизни людей (горожан), особые способы взаимодействия внутри сообщества, объединенного местом проживания. От того, какие идеи циркулируют в сообществе или лежат в основании его единения и целостности, какие духовные ценности общеприняты, какие нормы поведения распространены среди его членов, зависит его устойчивость. Все эти перечисленные элементы культуры входят в понятие городской культуры. Представляя собой принципы и способы организации жизни сообщества в конкретный исторический момент, городская культура имеет глубокие социальные, культурные, этнические корни, свою собственную достаточно долгую историю.

Известно, что бывают города с очень разной исторической судьбой, даже если они возникли практически единовременно и неподалеку друг от друга. Но тогда, о чем говорит наличие городов с разным устройством, разной морфологией, со своими характерными особенностями экономического, политического и культурного влияния? По-видимому о том, что каждый город, проживая свою собственную историю, накапливая свой собственный потенциал, имеет еще и свой “культурный возраст”. Знание особенностей каждого возрастного периода и умение выделять сущностные характеристики этапных состояний позволяют производить диагностику “возраста” конкретных городов, в которых или с которыми необходимо выстраивать ту или иную практику.

Это понятие становится хорошим инструментом, с помощью которого можно объяснить сегодняшнюю ситуацию в мире и в нашей стране.

Обсуждение тех или иных факторов, определяющих становление города, как особого социокультурного явления, и выделение среди них приоритетных становятся хорошей традицией в научном сообществе. Особенно активно обсуждаются экономические факторы: появление прибавочного продукта, общественного богатства, разделение труда, эксплуатации и т.д. В последние годы новые археологические, исторические и этнографические исследования выявили новые и многообразные формы эволюции обществ на разных этапах, «неравномерности и неровности» в создании и освоении элементов и структур социальной жизни. Во внимание начинают приниматься такие факторы как социальная стратификация на основе частной собственности, стоимостные отношения, новые формы организации производственной деятельности, характер социально-культурных связей, идеологических норм.

Описание логики перехода города из одного ”культурного возраста” в другой предполагает выделение характерных особенностей каждого возрастного этапа в развитии города. Эту логику можно осуществить с помощью двух самостоятельных линий обсуждения: 1) возраст как путь накопления культурных единиц; выстраивания пространства городской культуры, 2) возраст как путь освоения накопленного в культуре, путь разворачивания механизмов ее воспроизводства. Первая линия основывается на ретроспективном анализе, вторая — на изучении современного материала.

Понятие “культурного возраста” было введено в научный обиход Л.С. Выготским, широко известным в качестве психолога и теоретика искусства. Выготский использовал это понятие для выделения тех свойств, которые человек приобретает в процессе социализации, в отличие от биологических свойств, данных ему природой. Он показал, что процесс изменения человека как субъекта социума и культуры происходит в течение всей его жизни. На этом длительном пути Выготский выделил вполне определенные вехи, на которых человек осваивает соответствующий возрасту сектор актуальной культуры. Таким образом, биологический и культурный возраст человека, по Выготскому, не всегда совпадают.

Исследования и выводы Выготского вызывают мысль о возможности введения различий исторического и культурного возраста города. Здесь, конечно, закономерен вопрос — допустимо ли использование идеи, выращенной в недрах психологии, применительно к таким объектам как город или городская культура? Ответ можно найти в словах О. Шпенглера “...Средством для понимания мертвых форм служит математический закон. Средством для уразумения живых форм — аналогия”.

Среди крупнейших городов мира не так уж много исторических городов, зато велико количество былых столиц и некогда процветавших городов, которые затерялись в захолустье. Как же понимать культурный возраст города и в чем, собственно, он выражается? Как определить культурный возраст современного города?

Конечно, культурный возраст города (его зрелость) нельзя прямо соотносить с его историческим возрастом, равно как и культурный возраст человека — с его биологическим возрастом. Мало того, что постоянно возникают новые города, которые быстро способны достичь высокого уровня зрелости, существуют очень старые города как бы застрявшие на первой или второй стадиях культурного возраста. Какие же условия необходимы для успешного становления новых городов? Прежде всего — это объективные причины его порождения:

Для монофункционального города, который возник как придаток какого-то производства, перспектив для созревания очень мало.

Не менее важно и другое обстоятельство — это наличие в “окружении” нового города, в принципе даже в рамках этноса, полноценных культурных городских образцов, которые можно воспроизводить.

Но главное — это наличие людей (горожан), способных читать эти образцы и формировать (но не имитировать!) органичный городской контекст, который наполнен смыслами соответствующего уровня зрелости. Тогда жизнь города может состояться.

Таким образом, путь исторического наполнения пространства культуры и путь освоения того, что накоплено — это два разных пути. Принципиальные отличия между ними состоят в том, что в процессе формирования городского сообщества осуществляется поиск, апробация принципов его соорганизации и конструирование культурных единиц (норм, правил, образцов), в то время, как в процессе воспроизводства реализуется другой комплекс механизмов, благодаря которым происходит освоение уже накопленного.

Несмотря на принципиальные различия двух путей вхождения в культуру, есть предположение, что характеристики каждого “культурного возраста” города одни и те же. Это допущение позволяет сравнивать городские сообщества уже сложившиеся, имеющие давнюю историю и недавно возникшие, в построении которых участвуем мы сами или наши современники.

Вхождение в городскую культуру так или иначе раскладывается на отдельные этапы, которые могут быть спрессованы во времени или наоборот растянуты, но последовательность прохождения по ним имеет один и тот же порядок.

Исследование, которое мы предприняли и результаты которого мы приводим ниже, имеет гипотетический характер а выводы, скорее, ближе к догадкам, чем к строгим научным данным. Использование примеров носит скорее характер иллюстраций, нежели четкой аргументации, но тем не менее мы считаем небезинтересным и весьма поучительным такой исторический экскурс, смысл которого укладываются в простую формулу. Формирование европейского города (городской культуры) – длительный (многовековой) процесс.

Возраст первый — он характеризуется тем, что город организован по принципу минимального жизнеобеспечения (устойчивости) с заданным набором правил, указов, распоряжений (которые оказываются внешними по отношению к самому сообществу).

Город, где бы в пространстве или во времени он ни находился, изначально предполагает определенную структуру, которая содержит необходимый (минимально достаточный) набор жизнеобеспечивающих элементов и выполняет функции поддержания устойчивости сообщества. Изначальными организационными характеристиками города являются: а- непременное разделение труда, б- наличие рынка, в- диверсификация потребления, г- святилища и, наконец, д- наличие власти и обороны . Поселения с таким набором функций насчитывают не одну тысячу лет (Иерихону и Чатал-Хююку более восьми тысяч) — и почти невозможно увидеть принципиальные различия в инфраструктуре городов Римской империи, средневековой Германии или современной российской провинции. Сообщество людей в этом культурном возрасте существует почти формально и его наличие определяется лишь общностью территории, на которой оно проживает. Возраст второй — теперь городским сообществом предпринимаются попытки разобраться в том, как оно само устроено, разложить правила жизни на устоявшиеся или заданные, освоить те возможности, которые у него уже есть. Характеристиками этого возраста обладают, например, античные города средиземноморья. Аргументацией в пользу этого утверждения является следующее обстоятельство: та работа, которая производилась античными сообществами по самоорганизации (реформы Солона, Клисфена, Перикла и установление демократии) это была, прежде всего, работа с полисными формами организации совместной жизни. Морфологичность мироощущения греков была универсальной и проявлялась через все стороны жизни, при этом по утверждению Шпенглера, они были мастерами “только в сфере элементарных форм”. “Тело не величина (как у греков), а отношение” (как у Рубенса) — напишет он, сопоставляя греческую скульптуру и живопись Рубенса, как бы подчеркивая, что красота тела у греков скорее соизмерялась с Поликлетовским Каноном, то есть была построена по законам пропорциональности. Существенным для определения принадлежности античных городов к данному культурному возрасту является еще одно: у греков тогда отсутствовало представление о времени в виде триады: настоящее — прошедшее — будущее. Они жили только в настоящем, и хронологии, а значит и истории в нашем понимании, не было. Числа воспринимались ими статично, как величины, без всякой связи с протяженностью во времени. Прошлое и будущее сводилось к настоящему при помощи мифов. Главная “социологическая” идея того времени такова: “Задержите все политические перемены!”.

И, тем не менее, уже тогда появляются первые формы организации общественной жизни: праздники с шествиями, театр, игрища, соревнования. Их все можно было бы назвать игровыми формами, поскольку в основе их лежала ролевая структура отношений с различного рода правилами и превращениями. И это тоже характерная примета этого “культурного” возраста.

Возраст третий — период активного освоения внешнего по отношению к городу мира, часто имеющего формы “безрассудного, неосмысленного, безответственного экспериментаторства”.

Нередко этот возраст чреват разрушением либо субъекта, либо объекта экспериментирования, если отсутствуют при этом подстраховывающие безопасность того и другого, управляющие экспериментом механизмы. Агрессивная экспансия здесь является предшественником и суррогатом несозревшей идеи развития (экстенсивный вариант развития).

Идея римского величия, вызвавшая экспансию в огромных масштабах, привела в итоге к крушению великой империи. Имперские амбиции оказались нестойкими перед варварским натиском. Это произошло потому, что способность удержать завоеванный ареал и его масштабы оказались несоизмеримыми. Римский город (городское сообщество) завершил этот возраст почти полным разрушением себя. А римлянину из “гражданина мира” предстояло превратиться в раба божьего.

Возраст четвертый — это состояние, в котором имеет место так называемое “ученичество”, когда есть попытки извлечь уроки из собственной истории или апробируется перенос и освоение того, что существовало или существует в других сообществах.

Именно в этом возрасте находились города "каролингского возрождения”, когда там стали появляться новые (хотя известные в античности) формы социальных отношений, как бы заново формировались первые структуры и институты, выстраивающие новый тип организации совместной жизни в поселении. Это было время привлечения к королевскому двору образованных деятелей, появления внимания к античной литературе и светским знаниям, время, когда производились попытки "реанимации" художественной культуры. К тому же времени относится осознание необходимости специального обучения будущих чиновников, поэтому тогда и создаются первые "светские" школы, предназначенные для подготовки служебно-административного персонала. Тогда же впервые появляется то, что в системе городских ценностей позднее будет играть едва ли не ведущую роль — ценность образования. В IX — X веке это немногочисленные, почти микроскопические "пылинки", вокруг которых и начнет наматывать свою нить история, превращая их в жемчужины культуры.

Возраст пятый — возраст юности, постижения смыслов, распознавание сущности города и выделение его атрибутики, возраст осознанного выбора пути развития.

Первые, по-настоящему серьезные испытания городская культура выдержала в многолетней войне, которую вели итальянские города-коммуны с империей и католической церковью, тогда же оформилась и заявка на ее особую роль в жизни сообщества. Здесь необходимо отметить, что объединиться и выдержать городам помогла общая идея, одержимость ею и добровольное служение ей (наличие общей идеи мы и рассматриваем как первое фундаментальное основание городской культуры). У большинства вольных городов это была идея свободы. Именно она и определила цель объединения граждан, наметив направленность их борьбы, проявив на многие годы ориентации горожан, выработав правила и нормы поведения в разных ситуациях. "Знамя свободы" развевалось во всех итальянских городах-коммунах, но в каждом из них получало свое выражение, имело свои формы.

Так флорентийцы основывали свою свободу на специально учрежденном особом гражданском и военном порядке. "Нельзя и представить себе, какой силы и мощи достигла Флоренция в самое короткое время" благодаря этим порядкам. Свобода по-флорентийски имеет городскую природу, поскольку она объявляется ценностью универсальной, то есть действующей для всех. Показателен в этом плане пример: чтобы все начинания флорентийцев выглядели блистательными, у войска был колокол, названный Мартинелла, в который били в течение месяца перед началом военных действий с целью дать неприятелю возможность подготовиться к защите. "Столько доблести было в сердцах флорентийцев и столько великодушия, что внезапное нападение на врага, ныне почитаемое деянием благородным и мудрым, тогда рассматривалось как недостойное и коварное" напишет Макьявелли в 1525 году о своих соотечественниках, живших на 300 лет раньше него .

Одним из существеннейших достижений и последствий возникновения городской культуры, явилась секуляризация образования, которое прежде было монополией церкви. Сначала появились муниципальные городские школы, которые настолько отличались от монастырских своим содержанием, направленностью, организацией обучения, что их называли школами двух разных миров, "разделенных целой эпохой". Примерно такой же рывок в образовании по сравнению со школами составили университеты. Характерно то, что итальянские университеты появлялись не по монаршему повелению, а по инициативе и благодаря решению самого городского сообщества. Определение направленности обучения, приглашение лекторов, установление размеров оплаты за преподавание и выработка условий обучения — вопросы, которые решались Общим советом коммуны. Преподаватели и студенты получали льготы: право неприкосновенности, право свободного передвижения, освобождение от любых налогов, возможность проживания на льготных условиях, возмещение убытков в случае ограбления на территории города и его контадо.

Появление университетов было не только заметным явлением в развитии образования, но и важным этапом в становлении городской культуры еще и потому, что университетская аудитория состояла из людей разных земель, разных сословий, которые по окончании университета пополняли тот единый общеевропейский социальный слой, который можно было бы назвать просвещенным и который был главным носителем городской культуры. Это происходило потому, что университетское сообщество, не имея этнического единства, будучи либерально настроенным к социальному происхождению, имело интегральный характер. Университетская структура, порожденная городом, не только несла в себе его основные свойства (например, универсальность, интегративность, дифференцированность и т.д.), которые были генетически обусловлены, но была катализатором и фокусом городского развития, поскольку из ее стен выходили те, кто требовался городу в первую очередь (нотариусы, законоведы, медики, учителя) и потому во многом влиял на его жизнь.

В ту пору постоянно осуществлялся поиск наиболее "удобной" формы правления или самоуправления. Разделение всего города на цехи, каждый из которых имел свое знамя и своего предводителя в виде избранного должностного лица, призванного разбираться во всех делах своих подначальных; создание совета доверенных из восьмидесяти граждан — Креденца (законодательного органа), который вкупе с двенадцатью Добрыми мужами, избиравшимися на два месяца, и ста восьмьюдесятью пополанами, составлял Общий Совет города; учреждение Совета, который принимал окончательные решения по всем делам, рассматриваемым другими советами; введение Приоритета (правления приоров, которые избирались на два месяца — в разные периоды их было от трех до двенадцати в городе), назначение Гонфалоньеров Правосудия, создание Синьории — далеко не полный перечень вариантов управления городом, введенных и опробованных за пятидесятилетний период (первая половина XIV века) во Флоренции.

Возраст шестой — период зрелости. Когда город достигает этого возраста, он начинает приобретать два свойства, которые и составляют сущность городской культуры, ее квинтэссенцию. Первое свойство — это разнообразие различных сфер деятельности, видов и форм организации труда и отдыха, социальных институтов и общественных организаций, политических партий и движений, этнических групп и их социальной идентификации, наконец, человеческих судеб и индивидуальных жизненных траекторий. Мало того, средневековая Италия представляла собой не просто множество самостоятельных городов-центров, но и их удивительное разнообразие: монархический Неаполь, патрицианская Венеция, промышленно развитый Милан, католический Рим, республиканская Флоренция и т.д. Каждый город по своему определялся в истории и в культуре, а все вместе они выращивали одну из ветвей европейской традиции — все вместе они создавали феномен городской культуры.

Второе свойство зрелого возраста города - интегрированность всех тех элементов городской структуры, которое и составляет все это разнообразие. Иными словами, интегрированность можно рассматривать как один из способов структурного проявления города, когда все элементы находятся в таком взаимодействии, при котором не только развиваются сами, сохраняя свою сущность, но и этим своим развитием придают новый импульс развитию всей системы, то есть города в целом.

Версию о том, что итальянские города достигли этого возраста в эпоху Возрождения трудно назвать беспочвенной. Историки отмечают, что в это время в Италии было «столько цветущих городов, сколько у нее никогда не было в другие эпохи». Страна представляла собой не просто множество самостоятельных центров, но и их удивительное разнообразие и высокий хозяйственно-политический уровень развития, высокий уровень активности.

Все это рождало то, что потом назовут итальянской неповторимостью, породившей особый тип социально-политической эволюции, который, в свою очередь, создал своеобразную, уникальную культурную среду. Нигде в средневековой Европе политическое мышление, политическая практика не выражались в столь разнообразных культурно-значимых формах, как в Италии. Нигде в Европе социально-политическая и социально-культурная практика не была столь интенсивной. Нигде социальный опыт не связывал воедино, органично сочетая политическую, деловую, торговую и военную активность, нигде он не получал столь утонченного, сложно выстроенного, изысканного и разнообразного выражения в искусстве и литературе.

В эти времена рождается феномен, который обычно считают элементом городской культуры — городская политика, феномен, являющийся социальным проявлением свойств, которые были выделены как фундаментальные.

Ядром городской политики является идея компромисса (этническая и политическая терпимость) между различными группами горожан (социальными, экономическими, этническими, культурными), а также внешними политическими силами. Если в “молодых” античных городах обсуждалась идея о лучшем устройстве полиса (божественных образцах), то его переустройство мыслилось так: “Взяв, словно доску, государство и нравы людей, они сперва очистили бы их, что совсем нелегко”. Античный политик должен очистить доску, искоренить существующие институты. В зрелом городе представляют себе, что все его ценности лежат в культуре либо актуально, либо потенциально. Потенциально, значит — как забытое или еще не придуманное ими (триада времени уже понята и освоена). В плоскости настоящего находятся реальные социальные партнеры, не учитывать интересы которых убийственно — либо для партии, либо для всего гражданского сообщества. Такой город принципиально многомерен.

"Если в какой-нибудь республике имели место раздоры, то самыми примечательными были флорентийские. Ничто не свидетельствует о величии города так ярко, как раздиравшие его распри, их было вполне достаточно, чтобы привести к гибели самое великое". Однако с Флоренцией этого не случилось. Напротив, наличие различных партий в городе привело к необходимости учитывать интересы оппозиции, способствовало обретению терпимости к ее действиям, освоению искусства выстраивания политической практики. Это был достаточно долгий, но динамично протекающий процесс, в котором участвовали все городские структуры, выполняя в каждой ситуации свою роль.

Когда нобили (одна из сильнейших партий во Флоренции) решили возобновить свои права, отобранные у них Синьорией, им напомнили, что "если их лишили прежних почестей и издали законы против них, то причиной этого были их высокомерие и никуда негодное управление, что браться теперь за оружие, чтобы силой возвратить себе то, что у них было отнято из-за раздоров и недостойного поведения, означало бы для них — погубить отечество". С другой стороны, другую партию "призывали понять, что в высшей степени неосторожно предъявлять крайние требования, а врагов доводить до отчаяния, ибо кто не надеется на благо, тот не устрашится никакого зла".

Богатая практика выстраивания политического пространства в городе имела два фундаментальных следствия. Первое лежит в пространстве культуры и представляет собой логику политической деятельности, принципы устройства политической машины, инструментарий по выработке принятия политических решений. Фактически в те времена было выстроено то, что в культуре называется политической деятельностью. Практически была сконструирована ее модель с выработкой методов, средств достижения целей. Одной из иллюстраций политической активности флорентийцев являются законы, именовавшиеся Установлениями справедливости, явление, само по себе достойное рассмотрения....

Первое следствие городской политики в виде норм и образцов политической деятельности легло в "хранилище" культуры, второе следствие определяло принципы выстраивания актуальной социальной жизни в городе. Так, отсутствие иерархии в раздаче привилегий и иммунитетов в самом городе на долгие годы установилось как традиция, а результатом этого стала высокая торговая и ремесленная активность.

Особый тип устройства внутригородской жизни определял и характер практического отношения к тому, что происходило за его пределами.

Городская культура существовала одновременно и параллельно с другими негородскими культурными комплексами, при этом отношения между ними были различны: от полного непринятия и противопоставления, до содружества и интеграции. Очень важно отметить, что в случае противостояния, в активную оппозицию обычно вставала как раз негородская культура (феодальная, монастырская, крестьянская), более замкнутая, менее способная к интеграции. Так, знаменитые стены-крепости европейского города раннего средневековья, которые историки трактуют как символ противостояния города и не-города, были скорее военной защитой от разбойничьего негорода. А сам административно-политический, социальный организм был в неизмеримо большей степени открыт влияниям и воздействиям, чем деревня, вотчина феодала, монастырь или резиденции правителей.

При этом ни один город в Италии, даже имея значительную территорию и высокий потенциал развития, не выходил в своих притязаниях за определенные рамки, оставляя, таким образом, другим городам возможность самостоятельного развития (тенденции, противоположные имперским установкам античного Рима).

Таким образом, в начале исторического пути город как поселение был тем местом, где формировалась особая социокультурная среда, в недрах которой по своим, только ей свойственным законам складывалось по крупицам то, что потом оформится как зрелая городская культура.

Как происходит взросление города, или приобретение свойств, которые делают его органично зрелым? Достижение городом зрелого возраста может быть достигнут двумя путями. Первый — это последовательное прохождение всех возрастных стадий развития, либо в рамках трудной и долгой “естественной эволюции” (как, например, Рим), либо ускоренно (как североамериканские мегаполисы).

Второй путь — это “мозаичное” развитие, предполагающее допущение локальной гетерохронности, разновозрастности в рамках одного и того же сообщества. Такой вариант развития в Европе встречается гораздо реже, но он весьма плодотворен в России и прежде всего тем, что позволяет развивающейся системе легче преодолевать кризисные точки генезиса (точки бифуркации), сводя глобальные кризисы к локальным. Психологи и педагоги знают о нем из постулатов “транзактного анализа”, согласно которому в психике любого нормального взрослого человека есть место нескольким ролевым “Я” (ребенок, родитель, взрослый). И, что особенно важно, существуют особые законы взаимодействия между этими локусами психики и их развития, нарушение которых очень дорого обходится. Не менее интересны и такие интеллектуальные (идеальные) машины (термин О. Шпенглера), как сложные письменные или визуальные тексты. Тексты достаточной сложности, организованности и искусности, становятся самостоятельными генераторами смыслов. Известно, что многие великие произведения литературы порождают у читателей смыслы, о которых их авторы и не подозревали. Таков и городской текст, который и пишется и считывается разновозрастными городскими сообществами.

По какому пути эволюционируют российские города? Можно ли на этот вопрос дать однозначный ответ? Либо это повторение европейского пути в его строгой последовательности и тогда диагностика культурного возраста производится через определение ведущих структур и способов их взаимодействия. Либо российский город представляет собой конгломерат разновозрастных фракций, сочетание который и задает его специфику.

Мы беремся утверждать, что современный российский город развивается по второму варианту, поскольку Россия имела на протяжении всей своей истории немало прецедентов европейской ориентации, хотя на Руси были выработаны свои принципы и способы организации совместной жизни городского сообщества.