Лекции для студентов

История мировой литературы и искусства: античное искусство и литература, Гомеровский эпос — Эпический стиль: три закона

Эпический стиль: три закона

1) Закон ретардации — нарочитая остановка действия. Ретардация, во-первых, помогает расширить рамки своего изображения. Ретардация — это отступление, вставная поэма. Повествует о бывшем или излагает взгляды греков. Поэмы исполнялись устно и во время ретардации автор и исполнитель пытается возбудить дополнительное внимание к ситуации: например, описание жезла Агамемнона, описание щита Ахилла (это описание показывает, как греки представляли себе мироздание). Женитьба деда Одиссея. В роду у Одиссея всегда был один наследник. Одиссей — сердитый, испытывающий гнев богов.

2) Закон двойной мотивации событий.

3) Закон хронологической несовместимости одновременных событий во времени. Автор эпических поэм наивен, ему кажется, что если он будет изображать одновременно два одновременных события, то это будет неестественно. Яркий пример: Приам и Елена разговаривают.

Эпические поэмы изобилуют повторами. До трети текста приходится на повторы. Несколько причин: из-за устности поэм, повторы — это свойства устного народного творчества, фольклорное описание включает постоянные формулы, чаще всего это явления природы, снаряжение колесниц, вооружение греков, троянцев — трафаретные формулы.

Украшающие эпитеты, твердо закреплены за героями, предметами, богами (волоокая Гера, Зевс-тучегонитель). Боги как совершенные создания заслуживают эпитета «золотой». Больше всех с золотом связана Афродита — эстетическая сфера, у Геры это державность, властительность. Самым темным оказывается Зевс. Все боги должны быть умными, всеведущими. Промыслитель — только Зевс, хотя и другие тоже. Афина: заступница, защитница, неодолимая, несокрушимая. Арес: ненасытный войной, губитель людей, запятнанный кровью, сокрушитель стен. Часто эпитеты настолько срастаются, что противоречат положению: благородные женихи в доме Одиссея. Эгист, убивающий Агамемнона, — беспорочный. Это все фольклорные формулы.

Эпические сравнения. Стремясь к наглядности изображения, поэт стремится каждое описание перевести на язык сравнения, которое перерастает в самостоятельную картину. Все сравнения Гомера из бытовой сферы: бои за корабли, греки теснят троянцев, греки сражались как соседи за межи на соседних участках. Ярость Ахилла — сравнение с молотьбой, когда волы топчут зерна.

Гомер часто использует описание и повествование через перечисление. Не описывает картину во всей целостности, а нанизывает эпизоды — убийства Диомеда.

Сочетание вымысла с деталями реалистической действительности. Грань между реальностью и фантастикой стирается: описание пещеры циклопа. Сначала все очень реалистично, но потом появляется страшное чудовище. Создается иллюзия объективности.

Поэмы написаны гекзаметром — шестистопным дактилем. Причем последняя стопа усеченная. Посередине делается цезура — пауза, которая делит стих на два полустишья и дает ему размеренность. Все античное стихосложение основано на строго упорядоченном чередовании долгих и кратких слогов, причем количественное соотношение ударных и безударных слогов 2:1, но ударение не силовое, а музыкальное, основано на повышении и понижении тона.

Основные черты раннего эпического стиля можно охарактеризовать следующим образом:

Во-первых, это объективность. Древний эпический стиль дает объективную картину мира и жизни, не входя глубоко в психологию действующих лиц и не гоняясь за деталями и подробностями изображения. Для строгого эпического художника важно только то развитие действительности, которое совершается вне и независимо от его личного сознания, от его личных взглядов и оценок. Важно только то, что данное событие фактически происходило, все же остальное имеет для эпического художника только второстепенное значение.

Удивительным образом все изображаемое в гомеровском эпосе трактуется как объективная реальность. Здесь нет ровно ничего фантастического, выдуманного или измышленного только из-за субъективной прихоти поэта. Даже все боги и демоны, все чудесное изображается у Гомера так, как будто бы оно вполне реально существовало. Невозмутимый повествовательный тон характерен у него для любых сказочных сюжетов. В строгом эпическом стиле нет выдумок и фантазий.

Во-вторых, «вещественное» изображение жизни. Вместо показа собственного отношения к жизни эпический художник сосредоточивает внимание по преимущественно на внешней стороне изображаемых им событий. Отсюда его постоянная любовь к зрительным, слуховым и моторным ощущениям, в результате чего о психологии героев часто приходится только догадываться, но зато внешняя сторона оказывается изображенной с наибольшей любовью.

Автор уже не скупится на всякие детали и даже любуется ими, потому что они не могут заслонить для него объективного характера событий.

В-третьих, традиционность. Объективный характер эпического изображения жизни сопровождается в строгом эпосе сознанием постоянства царящих в ней законов. Это и естественно для объективного подхода художника к действительности. Кто подходит к действительности объективно, тот не ограничивается одними ее случайными явлениями, но старается проникнуть в глубь этих явлений, чтобы узнать их закономерности.

Однако строгий эпический художник любит наблюдать постоянство жизненных явлений не только в настоящем, но и в прошлом, так что для него, собственно говоря, даже и не существует особенно глубокой разницы между настоящим и прошлым. Он изображает по преимуществу все постоянное, устойчивое, вековое, для всех очевидное и всеми признаваемое, всеми признававшееся раньше, старинное, дедовское и в настоящем для всех обязательное. Без этой принципиальной традиционности народный эпос теряет свой строгий народный стиль и перестает быть в собственном смысле эпическим.

В-четвертых, монументальность. Само собой разумеется, что все указанные выше особенности строгого эпического стиля не могут не делать его величавым, медлительным, лишенным суеты, важным, степенным. Широкий охват настоящего и прошлого делает эпическую поэзию возвышенной, торжественной, далекой от субъективной прихоти поэта, который считает себя незначительным и несущественным явлением в сравнении с величавым и общенародным прошлым. Эта нарочито выставляемая незначительность художника перед грандиозной широкой народной жизнью превращает его произведения в какой-то великий памятник прошлого, почему и всю эту особенность строгого эпического стиля нужно назвать монументальностью.

В-пятых, героизм. Нетрудно показать, что особым стилем изображаются в эпосе и люди, если они понимаются как носители всех этих общих свойств эпоса. Человек оказывается героем потому, что он лишен мелких эгоистических черт, но всегда является и внутренне и внешне связанным с общенародной жизнью и общенародным делом. Он может быть победителем или побежденным, сильным или бессильным, он может любить или ненавидеть — словом, обладать разнообразными свойствами человеческой личности, но все это при одном условии: он должен быть обязательно по самому своему существу в единстве с общенародной и общеплеменной жизнью. Эпический герой вовсе не тот, кто лишен свойственной ему лично психологии. Но эта психология в основе своей должна быть у него общенародной. Это и делает его героем монументального эпоса.

И, наконец, уравновешенное спокойствие. О спокойствии эпоса говорили всегда очень много, противопоставляя его лирической взволнованности. Однако из предложенной выше характеристики эпоса вытекает то, что эпическое спокойствие вовсе не есть отсутствие больших страстей, какое-то безразличное отношение к жизни. Эпическое спокойствие возникает в поэте, если он является строгим эпическим художником, мудро созерцающим жизнь после великих катастроф, после огромных всенародных событий самого широкого масштаба, после бесконечных лишений и величайших страданий, а также после величайших успехов и побед. Эта мудрость проистекает из того, что эпический художник знает о постоянстве законов природы и общества. Гибель отдельных индивидуумов уже его не волнует, так как он знает о вечном круговороте природы и о вечном возвращении жизни смена поколений, как смена листвы на деревьях. Созерцая мировые события в их вековом развитии, он получает от этого не только уравновешенное спокойствие, но и внутреннее утешение.

Подводя итог общим особенностям строгого эпического стиля, надо сказать, что его всегдашняя объективность отличается пластическим традиционным и монументальным героизмом, отражающим собой вечный круговорот и вечное возвращение общенародной или общеплеменной жизни.

Гомеровские поэмы не были всего лишь художественным проявлением существования общинно-родового строя; они получили свой окончательный вид уже в период его разложения и почти в самый канун рабовладельческого строя. Поэтому Гомер как художник уже познал сложность и глубину индивидуальной жизни, и не мог быть абсолютно незаинтересованным и равнодушным летописцем жизни. У него проявились личные страсти, созрели политические оценки, возник протест против разных социальных аспектов окружавшей его жизни. Поэтому и стиль гомеровского эпоса, так же как и его социально-историческая основа, и его идеология полны противоречий и очень далеки от того детского и примитивного восприятия жизни, которое зачастую приписывалось различными исследователями с высот европейского культурного развития.

Гомеровские поэмы отражают века народного развития и, в частности, не только общинно-родовую формацию, но и ее разложение и развитие частной собственности и частной инициативы. Строгий эпический стиль художественных произведений уже не мог оставаться на ступени своей старинной суровости, начиная отражать индивидуальное развитие человека с новыми, гораздо более свободными чувствами и с помощью новых, гораздо более сложных поэтических приемов.