Лекции для студентов

Лекции по социологии культуры: Формирование культуры, культура как инфраструктура общества. — Культура как основа социально-классовой дифференциации

Культура как основа социально-классовой дифференциации

5.1. Всеобщее разделение труда

Сам термин «разделение труда» впервые в теоретический оборот вводит Адам Смит. Именно этим понятием он и начинает свою книгу. Он же связывает с ним и общественный прогресс: «Величайший прогресс в развитии производительной силы труда и значительная доля искусства, умения и сообразительности, с какими он направляется и прилагается, явились, по-видимому, следствием разделения труда». Правда у него оно «представляет собою последствие склонности к торговле, к обмену одного предмета на другой». Другими словами, следствие здесь оказывается на том месте, где надлежит быть причине. Не в последнюю очередь по этой причине заслуга в исследовании того, что стоит за рассматриваемым явлением, принадлежит Марксу, который связывает с разделением труда не только совершенствование производства, но и самые глубокие преобразования общества.

Виды разделения труда:

— общее,

— частное,

— единичное.

Разделение общественного производства на его крупные роды (такие, как земледелие, промышленность и др.) К. Маркс называл общим, разделение этих родов производства на виды и подвиды (например, промышленности на отдельные отрасли) — частным, наконец, разделение. внутри предприятия — единичным.

Теория марксизма различает три крупных этапа общего разделения:

— выделение пастушеских племен;

— отделении ремесла от земледелия, которое положило начало отделению города от деревни и возникновению противоположности между ними;

— обособление торговли от производства и выделение купечества.

5.2. Культура и классовая структура общества

Но заметим главное. Уже в самом начале этого процесса порождается классовое деление общества.

Еще Платон видел в разделении труда основу для существования разных сословий, главную причину иерархического строения общества. Но если у него это было догадкой, то у Маркса стало строгим выводом:

«Первое крупное общественное разделение труда вместе с увеличением производительности труда, а следовательно, и богатства, и с расширением сферы производительной деятельности, при тогдашних исторических условиях, взятых в совокупности, с необходимостью влекло за собой рабство. Из первого крупного общественного разделения труда возникло и первое крупное разделение общества на два класса — господ и рабов, эксплуататоров и эксплуатируемых».^[12]

Вывод о том, что разделение труда служит основой формирования классового общества, частной собственности и эксплуатации человека человеком впервые возникает на страницах его ранней работе, получившей условное наименование «Экономическо-философские рукописи 1844 года». Именно там дается обоснование причин классовой дифференциации, именно там формулируются необходимые условия воплощения мечты человека о не знающем социальной вражды справедливо устроенном обществе.

Современное же видение действительности позволяет развить этот взгляд, ибо в основании разделения оказывается не что иное как прибавочный продукт, т.е. материализованная форма первичной культуры. Поэтому именно формирование культуры становится первопружиной не только диверсификации деятельности, но и социально-классовой дифференциации.

5.3. Умственный и физический труд

В эпоху рабства же возникает и противоположность между умственным и физическим трудом.

Уже античная мысль ставит оба следствия: формирование классовой структуры и отделение умственного труда от физического в жесткую нерасторжимую связь друг с другом. Так, Аристотель в своей «Политике» пишет: «Живое существо состоит прежде всего из души и тела; из них по своей природе одно — начало властвующее, другое — начало подчиненное. Разумеется, когда дело идет о природе предмета, последний должен рассматриваться в его природном, а не в извращенном состоянии. Поэтому надлежит обратиться к рассмотрению такого человека, физическое и психическое начала которого находятся в наилучшем состоянии; на этом примере станет ясным наше утверждение. У людей же испорченных или расположенных к испорченности в силу их нездорового и противного природе состояния зачастую может показаться, что тело властвует над душой».

Наглядным свидетельством является наличие неразвитых людей, которым отказано в возможности самодостаточного существования. Единственным их спасением является только одно —соединение с теми, чьим уделом оказывается управление; предоставленные сами себе они обречены на вырождение. Правда, и тот, кому надлежит взять на себя заботу о спасении первого, не в состоянии существовать без них.

«Так, необходимость побуждает прежде всего сочетаться попарно тех, кто не может существовать друг без друга,— женщину и мужчину в целях продолжения потомства»; точно так же необходимость сводит вместе «властвующих и подчиненных», способных к организации и планированию с теми, кому доступно лишь выполнение чужих предначертаний. Эллин и раб — это совершенно разные существа, но при всем этом они не могут существовать друг без друга, ибо «в целях взаимного самосохранения необходимо объединяться попарно существу, в силу своей природы властвующему, и существу, в силу своей природы подвластному. Первое благодаря своим умственным свойствам способно к предвидению, и потому оно уже по природе своей существо властвующее и господствующее; второе, так как оно способно лишь своими физическими силами исполнять полученные указания, является существом подвластным и рабствующим. Поэтому и господину и рабу полезно одно и то же». «Неизбежно приходится согласиться, что одни люди повсюду рабы, другие нигде такими не бывают». Словом, с самого часа своего рождения одни предназначаются для подчинения, другие — для господства.

Вычленяя из всего сказанного Аристотелем рациональное зерно и переводя все это в контекст глобального процесса разделения труда мы обнаруживаем, что уже в самом начале происходит разделение чисто исполнительской и организационной управленческой деятельности, каждая из них получает относительную самостоятельность.

Разумеется, эти выводы афинского мыслителя не вправе приниматься гуманитарной мыслью в качестве руководящего принципа. Но вместе с тем, что бы ни говорилось их противниками, нужно признать: способность к последней может быть развита не в каждом. Впрочем, не в каждом может быть развита и переходящая границы любительства способность к музыке, шахматам, философии и т.п.