Лекции для студентов

Лекции по социологии культуры: Формирование культуры, культура как инфраструктура общества.

ФОРМИРОВАНИЕ КУЛЬТУРЫ. КУЛЬТУРА КАК ИНФРАСТРУКТУРА ОБЩЕСТВА

Инфраструктура (лат. infra — ниже, под и лат. structura — строение, расположение) — комплекс взаимосвязанных обслуживающих структур или объектов, составляющих и/или обеспечивающих основу, обеспечивающую функционирование системы.

УСЛОВИЕ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ПРИБАВОЧНОГО ПРОДУКТА

Все окружающее нас — это прибавочный продукт.

Состав прибавочного и необходимого продукта

Здесь мы вынуждены обратиться к первоистокам нашей истории; ведь это только сегодня мы можем обнаружить прибавочный продукт в том, чем заслуженно гордится человеческая цивилизация. В самом же начале структура прибавочного продукта ничем не может отличаться от структуры необходимого, то есть обязана быть все той же совокупностью предметов непосредственного удовлетворения базовых потребностей живого организма. К слову, эта совокупность обязана включать в себя также и разумный запас. Ведь, как известно, формирование запаса свойственно не одному только человеку, но и многим представителям животного царства. Таким образом, прибавочный продукт и запас — это далеко не одно и то же. Словом, способностью предвидеть неблагоприятное развитие событий (или предчувствовать их, или просто руководствоваться слепым инстинктом, диктующим необходимость заготавливать впрок продукты жизнеобеспечения) поставленный вопрос не разрешается. Дело совсем в другом.

Характеристика общества в нуль-пункте истории

Для того чтобы постичь природу происхождения прибавочного продукта, нужно уяснить, чем может быть первобытное общество в самом начале своей истории, в ее «нуль-пункте». И в первую очередь осознать то важное обстоятельство, что собственно обществом ему еще только предстоит стать. В сущности, это неоформленное множество ничем не связанных друг с другом семейных общин, каждая из которых живет своей обособленной жизнью и каждая вынуждена самостоятельно обеспечивать себя всем необходимым. Эти замкнутые разрозненные хозяйства полностью автаркичны; ведущие их субъекты в строгом смысле еще даже не люди, хотя они уже и перешагнули рубеж, отделяющий их от животных. В сущности, они даже не могут иметь общий язык — ведь если нет совместной деятельности, вовлекающей их в какой-то единый целевой поток, нет никакой необходимости и в таком средстве коммуникации; ему, как и началам экономики, тоже еще только предстоит сформироваться.

Автаркия и обмен. Автаркия и кооперация

На первый взгляд, это может показаться парадоксом, но именно необходимость самостоятельно обеспечивать себя всем, что нужно для выживания, исключает обмен. Последний возможен только там, где у каждого из его субъектов образуется излишек продуктов, производимых сверх меры собственных потребностей, но в то же время способных заинтересовать другую сторону. Однако такая ситуация уже предполагает начала общественного разделения труда и известной специализации хозяйствующих субъектов. Поэтому здесь существует замкнутый круг: отсутствие разделения и координации деятельности делает невозможным экономический обмен; невозможность обмена обязывает каждую общину самостоятельно производить все необходимое; в свою очередь, последнее делает невозможной любую кооперацию...

Разложение продукта на необходимую и прибавочную части

Время для разложения результата общественного производства на долю, призванную покрывать абсолютную жизненную необходимость, и часть, которая ассоциируется нами с излишеством и богатством, наступает значительно позднее, на сравнительно высоких ступенях развития человеческого общества, но отнюдь не в истоках истории..

Мы имеем косвенное, но все же достаточно надежное свидетельство этому. В Ветхом Завете, который отразил в себе многое из повседневного быта древних народов и в известной степени может рассматриваться еще и как этнографический документ, одежды из виссона, то есть льняной ткани тончайшей выделки, которую вначале носили лишь цари и первосвященники и только со временем богатые люди, лишь однажды встречаются в Книге Бытия (их дарит Иосифу фараон); далее «виссон крученый узорчатой работы», «шерсть голубого, пурпурового и червленого цвета», «кожи бараньи красные, и кожи синие, и дерево ситтим» начинают встречаться только в книге Исхода. Лишь к его времени относится отчетливое свидетельство того, что все это становится элементом, пусть и не столь широкого, но все же обихода: «каждый, у кого была шерсть голубого, пурпурового и червленого цвета, виссон и козья шерсть, кожи бараньи красные и кожи синие, приносил их»; «князья же приносили камень оникс и камни вставные…». Долгое же время даже члены семьи главы рода практически ничем не отличаются от простых рабов: они выполняют ту же работу, носят такую же одежду, едят за одним столом одну и ту же пищу. Надежным источником, этнографически точно рисующим племенной быт, его обычаи, нравы, законы, являются и другие книги Священного Писания, поэтому, оставляя в стороне чисто религиозный аспект, мы вправе ко многому в них подходить как к документу. Этот документ нередко очень красноречив. Уместно вспомнить жалобу старшего наследника из притчи о блудном сыне: «вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими». Между тем запечатленное в этих книгах отстоит от появления первых человеческих сообществ на несколько десятков тысяч лет.

Дефицит необходимого как условие производства прибавочного

Слабое развитие производительных сил первобытного общества не исключает ситуации, когда из двух соседствующих общин одна может испытывать хронический дефицит продукта, гарантирующего выживание, другая обладать возможностью производить в несколько больших, чем нужно для собственного потребления, объемах. Причины нехватки могут быть разными (микроклиматические условия обитания, специфика ландшафта, неблагоприятная половозрастная структура, наконец, множество каких-то других случайных обстоятельств); разными могут быть и условия возможности перепроизводства.

Таким образом, мы вправе сказать, что тот продукт, который изготавливается сверх меры собственного потребления, является прибавочным только для своего непосредственного производителя, но отнюдь не «вообще». В более широкой системе явлений, включающей и его производителя, и будущего потребителя, он продолжает оставаться безусловно необходимым, и только потому продолжает производиться. Там же, где его «прибавочность» принимает не относительную, но абсолютную форму, он становится вообще никому ненужным, а значит, ничто, кроме прямого неразумия, не может заставить человека тратить силы на его изготовление. Подобное производство — это не только экономический нонсенс, ибо, впустую расходуя жизненный ресурс общины, ставит ее на (а то и за) грань выживания. Кстати, и сегодня таким образом понятая «прибавочность» влечет за собой разрушительный для любой экономики кризис.