Лекции для студентов

Экономические основы социальной работы — Дилемма справедливости и эффективности в экономике

Страница 10 из 16

Дилемма справедливости и эффективности в экономике

Распределению доходов в рыночной экономике обычно свойственна значительная степень неравенства. Она определяется тремя основными обстоятельствами. Во-первых, факторами, которые были в широком смысле унаследованы индивидом. К ним относятся не только, например, полученные в наследство акции, денежные депозиты и т. п., но и природная одаренность, способности к тем или иным занятиям. Во-вторых, накопленным в течение жизни человеческим капиталом.

Важнейшим фактором его формирования выступает образование. В-третьих, удачей: человек может внезапно разбогатеть, вложив средства в одну корпорацию, и разориться, вложив средства в другую.

Дифференциация доходов возрастает в период перехода к рынку. Одна из причин этого состоит в весьма неравномерной адаптации населения к меняющемуся спектру экономических возможностей. Доходность многих видов деятельности в реальном выражении снижается, доходность других стремительно возрастает. Особенно последнее относится к предпринимательству, которое при социализме было, по существу, запрещено законом. Между тем для большинства людей кардинальная смена рода деятельности затруднительна. Во всяком случае, это непростой и болезненный процесс.

Другая причина заключается в фактическом обесценении немалой части ранее накопленного человеческого капитала в условиях экономического спада и не всегда благоприятных структурных сдвигов. Например, кризис военно-промышленного комплекса оборачивается уменьшением спроса на научно-технические и опытноконструкторские разработки в данной области, что в конечном счете ведет к понижению признаваемой рынком экономической ценности части накопленных знаний и навыков. В то же время стремительно увеличивается спрос на услуги представителей ряда профессий, подчас не относившихся ранее к числу высокооплачиваемых, В России это произошло, например, с юристами и бухгалтерами. Вместе со спросом растет вознаграждение за услуги.

Третья причина дифференциации доходов связана с тем, что стремление к достижению финансовой стабилизации побуждает к жесткой экономии бюджетных средств. Это, как правило, негативно отражается на заработках в так называемой бюджетной сфере, которые оказываются существенно ниже, чем в частнопредпринимательском секторе.

Четвертая причина может состоять в том, что выгоды от приватизации государственного имущества распределяются в обществе далеко не поровну.

Как бы ни относиться к каждой из причин, не вызывает сомнения, что государство отслеживает масштабы дифференциации, и потенциал общественного сектора используется, чтобы не перейти грань, за которой вероятны ярко выраженные проявления социального недовольства.

Обратимся к ситуации, складывающейся в России. Переход к рынку сопровождался резкой дифференциацией доходов. В 1991 г. совокупный доход 10% наиболее обеспеченных жителей России в 4,5 раза превосходил совокупный доход 10% ее наименее обеспеченных жителей. В 1993г. это соотношение составило уже 11,2 раза, а в 1995г.– 13,5 раза.

Современные государства, как правило, неиндифферентны к резкому неравенству доходов индивидов. Это объясняется тем, что чрезмерное неравенство воспринимается гражданами государства как нечто противоречащее принципам справедливости. Вместе с тем само понимание справедливости отнюдь не единообразно. В разных обществах доминируют неодинаковые представления о том, какое распределение доходов можно признать справедливым и какую степень неравенства следует считать чрезмерной.

Экономическая наука как таковая не в силах обосновать какое-либо единственно верное понимание справедливости. Более того, строго говоря, даже понятие равенства не столь просто, как это кажется на первый взгляд. Допустим, что все члены общества наделены абсолютно одинаковыми наборами потребительских благ. Будет ли это означать, что они находятся в равном положении? Положительный ответ проблематичен, поскольку у людей разные вкусы, и если одних предлагаемый набор полностью удовлетворит, то другие пожелают изменить его структуру и с этой целью, вероятно, прибегнут к обмену. Быть может, под экономическим равенством следует подразумевать равенство доходов и имущества, выраженное в денежной форме? На практике именно это обычно имеется в виду.

Однако обладание одной и той же денежной суммой может в различной степени удовлетворять двух несхожих между собой индивидов. Нет оснований предполагать не только равенство, но даже сопоставимость полезностей денежной единицы для разных членов общества.

При анализе политических решений представления о справедливости обычно принимаются как заданные экзогенно по отношению к экономическим оценкам. Некоторые типичные представления о справедливости предстоит рассмотреть ниже. Пока же достаточно констатировать, что на практике стремление следовать принципам справедливости, как правило, побуждает несколько выравнивать доходы.

Между тем перераспределение, нацеленное на достижение большего равенства доходов, вообще говоря, ведет к экономическим потерям. Потери возникают прежде всего потому, что всякое принудительное перераспределение требует административных издержек (издержек перераспределения). Необходимо идентифицировать тех, за чей счет предстоит осуществлять перераспределение, а также тех, кто получит право на вспомоществование. Далее, требуется наладить сбор и распределение средств. Все это предполагает затраты, из которых и складываются административные издержки.

Однако еще более важное значение имеет дестимулирующий эффект перераспределения. С одной стороны, у граждан с высокими доходами снижается заинтересованность в напряженном труде и предпринимательской активности. Дело в том, что значительная часть дополнительно заработанных средств может быть изъята для помощи нуждающимся. С другой стороны, у самих нуждающихся ослабляется заинтересованность в поиске приемлемо оплачиваемой работы и в интенсификации трудовых усилий.

При известных обстоятельствах могут создаваться так называемые ловушки безработицы и бедности. Они бывают сильными и слабыми.

Сильная ловушка безработицы возникает в тех случаях, когда чистый денежный доход безработного, формируемый за счет перераспределения, фактически превышает чистый денежный доход такого же индивида, который имеет работу. Следует учитывать, что чистый денежный доход работающего меньше, чем его заработная плата. Из последней следует вычесть налоги (безработные часто освобождаются от налогов), а также расходы, связанные с работой, например, стоимость проезда до предприятия.

Сильная ловушка безработицы встречается сравнительно редко. Несколько более обычное явление представляет собой слабая ловушка безработицы. Это ситуация, когда чистый денежный доход работающего индивида превышает доход, которым он располагал бы, не имея работы, но разница недостаточна, чтобы перекрыть отрицательную полезность трудовых усилий для того, кто их предпринимает. Разумеется, в этом случае предполагается, что работа, которую мог бы найти данный индивид, сама по себе непривлекательна и заниматься ею можно, только если заработок перекрывает тягость труда.

Сильная ловушка бедности имеет место в ситуации, когда дополнительный доход, который индивид получает, интенсифицируя свои трудовые усилия, оказывается недостаточным, чтобы превысить дополнительное эксплицитное и имплицитное налогообложение. Эксплицитное налогообложение – это собственно налоги, собираемые государством, в том числе с целью перераспределения. Имплицитное налогообложение — это потери, которые несет индивид в связи с тем, что, достигнув определенного уровня заработка, он перестает получать от государства те или иные пособия, предназначенные для помощи малоимущим. Тому, кто оказался в сильной ловушке бедности, выгодно меньше работать, с тем чтобы повысить свое благосостояние за счет снижения налогов и получения социальных выплат.

Слабая ловушка бедности отличается от сильной лишь тем, что при наличии первой прирост эксплицитного и имплицитного налогообложения примерно равен приросту заработной платы, так что с точки зрения чистого денежного дохода активизация трудовых усилий не ведет ни к очевидным потерям, ни к существенным приобретениям. В этом случае, как и при слабой ловушке безработицы, решающее значение приобретает тягость труда как такового.

Итак, мы убедились, что принудительное перераспределение, нацеленное на достижение большего равенства, чаше всего ослабляет трудовую и предпринимательскую активность. Впрочем, встречаются исключения. Допустим, что в исходном состоянии распределение доходов в большой степени определялось сохранением феодальных привилегий, которыми пользовался узкий круг лиц. Ликвидация этих привилегий влечет за собой большее равенство доходов и имеете с тем способствует стимулированию трудовых усилий и инвестированию капиталов, поскольку более значительная часть результатов достается производителям.

Однако для современной рыночной экономики, в которой привилегии отдельных лиц, искусственно поддерживаемые государством, в целом не играют значительной роли, характерен конфликт между равенством и эффективностью. Ослабление экономического неравенства в масштабах, при которых предельные доходы существенно отклоняются от предельных продуктов соответствующих факторов производства, ведет к замедлению экономического роста. И наоборот, стимулируя повышение эффективности, обычно приходится до некоторой степени жертвовать равенством доходов.

После Великой Депрессии общество стран Запада на практике убедилось, что стихийный рыночный механизм может привести к сильнейшим спадам, хронической безработице и огромным зонам нищеты. Поэтому, хотя теоретические споры о допустимых размерах дифференциации доходов и социальной справедливости ничуть не были завершены, начались вводиться практические мероприятия, направленные на предотвращение и смягчение социальных последствий кризисов. С конца 40-х — начала 50-х гг. XX века официальной доктриной правительств многих стран становится концепция «государства благосостояния» (Welfare state), которая провозгласила необходимость широких мер социальной защиты для бедных. Но можно сказать, что политика социальной поддержки начала проводиться в странах Запада значительно раньше мероприятий «Welfare State», еще с конца XIX — начала XX века (см. таблицу 24.1.): социальные реформы Бисмарка в Германии, Дизраэли в Великобритании, «Новый курс» Рузвельта в США. Государство провозглашалось ответственным за поддержание минимального жизненного стандарта граждан страны.

Годы принятия законов в области социального страхования (XIX-начало XX вв.):

	по болезни	по безработице	по старости
Германия	1883	1927	1889
Англия	1911	1911	1908
США	1935	1935	1934

Программы «государства благосостояния» включают в себя как программы социального страхования, относящиеся ко всем слоям населения, так и систему мероприятий для поддержки доходов наименее обеспеченных семей: страхование по старости, от болезней, пособия по безработице дополнительные программы государственной помощи для неполных семей с детьми, слепых, нетрудоспособных и т. п., включающие продовольственные талоны, обеспечение жильем, другие социальные услуги.

Особая роль в программах «государства благосостояния» отводится трансфертам. Трансферт — это безвозмездная передача части дохода или имущества индивида или организации в распоряжение других лиц. Следует отметить, что при помощи трансфертов могут перераспределяться не только денежные доходы, но и экономические возможности. Например, бедные семьи в результате получают больше возможностей для того, чтобы дать хорошее образование своим детям.

В последние годы правительства многих стран столкнулись, во-первых, с растущей социальной нагрузкой на государственный бюджет и, следовательно, его растущим дефицитом, и, во-вторых, проблемой стимулов поиска работы бедными гражданами. Дело в том, что развитая система социальной помощи в странах с рыночной экономикой все чаще делала невыгодным для малоимущих граждан поиск работы. Продовольственные талоны, пособия для матерей с детьми и т. п. составляли такую величину, что оказывалось невыгодным искать работу:

получаемый в таком случае заработок оказывался ненамного выше, а то и ниже суммарных социальных выплат, получаемых прежде. В связи с этим многие экономисты предложили ввести систему негативного (отрицательного) подоходного налога (НПН), которая заменила бы собой многочисленные денежные и натуральные выплаты единой системой денежной поддержки бедных семей.

Идея НПН состоит в следующем: платить гарантированный минимум тем, чей доход равен нулю. Но, если человек нашел работу, и его доход начинает расти, то НПН будет сокращаться с определенным коэффициентом. Например, коэффициент равен 50%. Тогда, при получении заработка мы должны уменьшить его на 50% и данную величину вычесть из гарантированного дохода. Так, если гарантированный доход составляет 8000 долл., то при заработке 4000 долл. мы должны уменьшить его на 50% (4000 х 0,5) и эти 2000 долл. вычесть из 8000 долл. Полученный общий доход составит 4000 + (8000 — 2000) = 10000 долл.

В связи с программой перераспределения доходов экономисты рассматривают так называемую дилемму справедливости и эффективности.

Суть её заключается в том, что стремление к большему равенству может обернуться для общества потерями в экономической эффективности. Ведь растущее финансирование социальных программ требует повышения налогов и их перераспределения. Так, если в виде налога часть дохода Иванова перейдет в виде пособия Петрову, то это снизит стимулы к труду у обоих. Иванов вправе спросить: «Зачем много работать, если значительную долю заработанного придется отдать в виде налога?». А Петров будет рассуждать по-своему: «Зачем много работать, если и так получаю пособие?»

Кроме того, существуют потери в ходе процесса перераспределения доходов. Американский экономист А.Оукен назвал эту проблему «дырявым ведром» социальной помощи. Утечки связаны с дорогостоящей, зачастую неповоротливой, бюрократической системой управленческого аппарата. Следовательно, часть пособий уходит в карманы высокооплачиваемых администраторов, консультантов и сотрудников различных налоговых и социальных служб. По подсчётам Оукена, утечка из «дырявого ведра» такова:

из 350 долларов, взятых у состоятельных граждан, 250 долларов теряются в процессе передачи бедным.

Поскольку стремление к большему экономическому равенству диктуется пониманием справедливости, преобладающим в том или ином конкретном обществе, не существует универсальных рецептов разрешения конфликта между эффективностью и равенством. Как уже отмечалось выше, инструментарий экономической науки непригоден для того, чтобы выносить решающие суждения по проблемам, которые касаются справедливости. Зато именно эта наука призвана обосновывать критерии эффективности.