Лекции для студентов

Лекции по социологии культуры: Социологические учения — Герберт Спенсер

Герберт Спенсер

Спенсер — современник Маркса. Основные труды по социологии появились позднее «Капитала». Но и теоретический уровень работ, и тяготение к наследию прошлой эпохи (механистически понятый эволюционизм, соединенное с традиционной для Англии склонностью к позитивизму) позволяют отнести его к предшественникам великого немецкого мыслителя.

(Spencer) — один из величайших английских мыслителей. Спенсер родился в 1820 г. в Дерби. Его отец был учителем. Влияние его на сына было благотворно в том отношении, что он с ранних лет пробуждал в ребенке самодеятельность и независимость мысли. Предполагалось, что сын пойдет по стопам отца и сделается педагогом. И действительно, когда по окончании среднего образования, возник вопрос о выборе профессии, Герберт по желанию отца поступает на место учителя (в 1837) и обнаруживает дарование педагога, но вскоре представляется случай занять место более подходящее к его наклонностям. В Спенсере интерес к математике и естествознанию преобладал над интересом к гуманитарным наукам — каковы история и филология в том виде фактических несистематизированных данных, в каком они преподавались в то время в английских школах. Наряду с синтетическим складом ума у Спенсара замечаются дарования практика и техника: он рано овладел методами точных наук, и потому, когда вскоре после начала его педагогической карьеры ему представилось место инженера при постройке Лондон-Бирмингамской железной дороги, он оставил учительскую карьеру и сделался инженером — чертил карты, набрасывал планы, изобрел особенный инструмент для измерения скоростей локомотивов — «велосиметр» и т. п. Эта черта — технический и практический склад ума Спенсера — отличает его от большинства философов предшествующих эпох и сближает его с основателем позитивизма Огюстом Контом, который тоже никогда не проходил университетского курса гуманитарных наук.

3.1. Социологические взгляды

3.1.1. Труды по социологии

Первый труд по социологии, «Социальная статика», был выпущен в свет еще в самом начале его литературной деятельности (1850); к тому же времени относятся его эссе «О социальном организме» и «О прогрессе, его законе и причинах».

В 1876 г. первому тому своих «Оснований социологии», Спенсер предпослал в виде отдельного сочинения книжку «Об изучении социологии».

Что касается самой социологии, то, начав издание ее в 1876 г., Спенсер окончил свою работу только двадцать лет спустя, т. е. в 1896 г.

Кроме того, им была предпринята, но не доведена до конца, «Описательная социология», представляющая собой собрание систематизированного материала.

3.1.2. Общество как продукт мировой эволюции

Согласно Спенсеру, социальная эволюция есть только часть эволюции мировой. Спенсер различал развитие:

— неорганическое,

— органическое,

— надорганическое (super-organic), которое и есть развитие социальное.

Общество есть продукт надорганической эволюции. Отыскивая общий закон всякой эволюции, Спенсер, в конце концов, взял его из биологии, усвоив формулу Бэра, по которой «всякое органическое развитие состоит в переходе из состояния однородности в состояние разнородности». Отсюда его понимание социальной (надорганической) эволюции, как эволюции чисто органической. Но общество, по мнению Спенсера, не только развивается по формуле организма, но и само есть организм. Именно в силу постоянных отношений, существующих между частями общества, оно есть особенный индивидуальный предмет, который притом представляет целый ряд аналогий не с неорганическими, а именно с органическими агрегатами (непрерывный рост, увеличение сложности строения с увеличением в размерах и пр., и пр.).

3.1.3. Общество как организм

Общество — это агрегат (совокупность) индивидов, характеризующийся определённым сходством и постоянством их жизни. Оно подобно биологическому организму — растёт и увеличивается в своём объёме, одновременно усложняя структуру и разделяя функции.

Общество состоит из трех относительно автономных частей:

— поддерживающей (производство необходимых продуктов),

— дистрибутивной (разделение благ на основе разделения труда) и

— регулятивной (организация частей на основе их подчинения целому).

История подхода

Сравнение государства с животным организмом — по преимуществу с человеком — начинается еще в античности.

Уже Платон в основание своей политической философии кладет уподобление государства индивиду: государство, говорит он, тем совершенней, чем более оно подобно индивиду. Учение Платона о государстве заключается ни в чем ином, как в антропоморфическом перенесении психологии и этики с индивида на государство.

У Аристотеля точно так же встречается сравнение государства (множества) с одним человеком — многоногим, многоруким, имеющим множество чувств.

Средние века. Писатель XII столетия Солсбери, ссылаясь на Плутарха, характеризует государство как организм, подобный человеческому телу. Духовенство, по его мнению, является душой государства и, как таковое, имеет власть над всем телом, не исключая головы государства, т. е. государя.

Сравнение государства с телом является общим местом политической литературы XIV и XV вв.

В новое время органические аналогии встречаются у Гоббса, Спинозы, Руссо, Ламетри и многих других. Гоббс, например, проводит всестороннюю параллель между государством и человеком: государство «питается»; в «организме» его, подобно крови, циркулируют деньги; государственные власти являются органами государства, колонии — его детьми. Чтобы выразить идею непреодолимой силы, присущей государству, Гоббс называет его именем библейского чудовища — Левиафаном. Древность органических аналогий, таким образом, несомненна.

Организм — механизм

Вместе с теми нужно отметить, что до конца XVIII века господствовало чисто механическое миросозерцание, которое отождествляло организм с механизмом. Самое слово: «орган» у греков и римлян означало не что иное, как орудие, искусственно приспособленное для той или иной человеческой цели. Аристотель называет орган, в указанном смысле слова, бездушным рабом, и, наоборот, раба — одушевленным органом. Отсюда само собою явствует, что для Аристотеля, как и для писателей XVII в., организм и механизм — одно и тоже. Левиафан Гоббса — не что иное, как огромная машина. Крайний материалист, Гоббс не видел никакого различия между животным и автоматом.

Во Введении в свой труд он пишет: «…великий Левиафан, который называется Республикой, или Государством (Commonwealth, or State), по-латыни — Civitas, и который является лишь искусственным человеком, хотя и более крупным по размерам и более сильным, чем естественный человек, для охраны и защиты которого он был создан. В этом Левиафане верховная власть, дающая жизнь и движение всему телу, есть искусственная душа; должностные лица и другие представители судебной и исполнительной власти — искусственные суставы; награда и наказание (при помощи которых каждый сустав и член прикрепляются к седалищу верховной власти и побуждаются исполнить свои обязанности) представляют собой нервы, выполняющие такие же функции в естественном теле; благосостояние и богатство всех частных членов представляют собой его силу; salus populi, безопасность народа,— его занятие; советники, внушающие ему все, что необходимо знать, представляют собой память; справедливость и законы суть искусственный разум (reason) и воля; гражданский мир — здоровье; смута — болезнь, и гражданская война — смерть. Наконец, договоры и соглашения, при помощи которых были первоначально созданы, сложены вместе и объединены части политического тела, похожи на то «fiat», или «сотворим человека», которое было произнесено Богом при акте творения».

Ламетри так прямо и называет свой труд «Человек-машина». Правда, в этой работе утверждалось, что человек «настолько сложная машина, что совершенно невозможно составить о ней ясную идею, а следовательно, дать точное определение», но эта оговорка в сущности ничего не меняла, ибо даже бесконечная сложность по тем временам представлялась лишь как временное препятствие.

Только в XIX столетии между организмом и механизмом проводится разграничительная линия.