Лекции для студентов

Лекции по “Организации расследования неочевидных убийств”. Часть 1

Наряду с описанными случаями имеет место инсценирование естественной смерти погибшего. Наиболее часто эта разновидность встречается в случаях отравления жертвы иным лицом, создающим впечатление непричастности к преступлению. Обычно отравляющие вещества подмешивают в спиртные напитки, лекарства, наркотики или в пищу. Подмешивание в те или иные вещества, наиболее часто употреблявшиеся потерпевшим, — весьма эффективный способ инсценировки естественной смерти. С одной стороны, это способ сокрытия введенных отравляющих веществ, с другой — он опровергает версию об отравлении посторонним лицом, а с третьей — препятствует установлению отравляющего вещества в тех или иных объектах исследования, где в основном превалируют лекарственные или наркотические вещества, обнаруживаемые при производстве экспертизы. Последнее может быть основанием для выводов экспертов, не выявивших при исследовании отравляющих веществ и поэтому полагающих, что превышение дозировки могло повлечь смерть человека. Однако существуют четко определяемые признаки отравления, на которые необходимо обращать внимание, как при допросах свидетелей, так и при производстве судебно-медицинской и судебно-химической экспертиз. К таким признакам относятся:

а) резко выраженная бледность лица;

б) выступание холодного пота и судороги;

в) расстройство желудка;

г) острые боли в животе;

д) суженные зрачки;

е) резкий запах ядовитого вещества изо рта потерпевшего.

Помимо названного, обнаружение следов ядовитых веществ в остатках пищи, рвотных массах, напитках, оставшихся в бутылках и стаканах, происходит при производстве судебно-химической экспертизы. Выявление ядовитых (отравляющих веществ) становится прямым доказательством причастности подозреваемых к событию преступления. В процессе дальнейшего расследования это может подтвердиться заявлениями свидетелей, к числу которых относятся лечащий терапевт и врач, выдавший свидетельство о смерти.

Среди отдельных видов инсценировок обращает на себя внимание инсценирование умышленного убийства с целью необходимой обороны. Схема такой инсценировки складывается из нескольких действий:

а) имитация нападения — с этой целью до совершения убийства, а чаще после совершения, преступник наносит себе ранения, которые не представляют серьезной опасности. Это, как правило, порезы на руках либо иных частях тела, преимущественно мягких тканей, нанесение царапин на лицо и т.п.;

б) видимость беспорядка в обстановке дома после убийства — разбитые вазы, упавшие стулья и другое, создающее впечатление происходящей здесь борьбы. Нередко при имитации борьбы преступник переигрывает, то есть создает беспорядок значительно больший, чем тот, который мог быть вызван нападением или схваткой с нападавшим, такое оставление следов, как правило, мало оправдано и вызывает сомнение своей неестественностью;

в) подготовка орудий убийства (нож, пистолет, тяжелые металлические предметы), которые якобы использовались нападавшим и обязательно преступником в целях самообороны;

г) распространение сведений о якобы существовавшей конфликтности убитого и высказывания им намерений и угроз в адрес преступника среди соседей, друзей, сослуживцев и т. п.

Тщательный анализ обстоятельств и доказательств, обнаруженных в результате осмотра места происшествия и трупа, позволяет установить ряд несоответствий, нарушающих вроде бы хорошо продуманную логику ложного заявления о необходимой обороне, имевшей место при нападении, следствием чего и являлось убийство. К таким признакам, свидетельствующим об инсценировании необходимой обороны, относятся:

а) несоответствие локализации направления причинения повреждений показаниям, которые дает заявивший о нападении;

б) незначительность повреждений (недостаточная их глубина, поверхностный характер повреждений при их множестве);

в) несоответствие орудия, действительно причинившего повреждения тому, о ком рассказывал заявитель;

г) несовпадение следов крови на орудии, которым наносились повреждения, времени, указанному заявителем;

д) несоответствие орудия, причинившего повреждения характеру нанесенных ранений (отличия по ширине полотна режущего оружия);

е) несоответствие раневых повреждений с испорченной одеждой либо отсутствие на одежде заявителя повреждений, которые должны быть при нанесении ранений.

Одни из перечисленных признаков инсценировки устанавливаются в процессе осмотра места происшествия, другие — могут быть установлены в процессе производства судебно-медицинской экспертизы или освидетельствования заявителя. Определенное значение в установлении факта инсценировки имеют и показания свидетелей, которые противоречат показаниям подозреваемого о том, что потерпевший отличался конфликтностью, неоднократно ему угрожал либо обнаруживал признаки психопатических настроений. Резкие противоречия в показаниях одних свидетелей (по существу подготовленных подозреваемым) и других, дающих показания о потерпевшем как человеке выдержанном, не допускающим каких-либо провокаций, грубостей, насилия, также дают основания для выдвижения версии об имевшей место инсценировке необходимой обороны. Свидетельством ложного заявления о необходимой обороне является и явное несоответствие физических данных убитого и заявителя, при которых якобы нападавший был слабым человеком, а мнимый потерпевший, защищавшийся при нападении, оказывался намного более сильным.

Разнообразие и характер инсценировки зависят от многих факторов, но, прежде всего, от мысленной схемы ее создания, построенной преступником. В этом плане инсценировка может быть простой или сложной, рассчитанной на достаточно быстрое разоблачение либо длительное, требующее значительных усилий следственных, оперативно-розыскных и экспертных органов.