Социология коммуникаций — уровни коммуникаций — Существующие типологии знаков

Существующие типологии знаков построены на разных основаниях в соответствии с пониманием общей теории знака. Так, на основе разных взаимоотношений между означающим (формой) и означаемым (содержанием) Ч. Пирс различает три типа знаков: 1) иконический, действие которого основано на фактическом подобии означающего и означаемого (рисунок человека и сам человек), 2) индекс, действие которого основано на реальной смежности означающего и означаемого (дым является индексом огня, бледность лица — индексом недомогания или страха), и 3) символ, действие которого основано на условной, установленной "по соглашению" связи означающего и означаемого (кивок головой, как правило, обозначает утвердительный ответ, но у болгар это движение обозначает отрицательный ответ). Символ имеет общее значение и поэтому обозначает не отдельный предмет или вещь, а род вещи.

Сравнивая эти типы, Пирс отмечает, что самым простым знаком является иконический; сам по себе он не может передавать информацию и принадлежит прошлому опыту. Индекс по своей природе более сложен, он существует в настоящем опыте и способен передавать информацию. Но ни иконические знаки, ни индексы не могут утверждать что-либо. Лишь символы благодаря своему общему значению, которое связано с формой лишь условно, "по -соглашению", способны образовать суждение и, следовательно, могут воздействовать на мысли и поведение партнера, предсказывая таким образом будущее (действие, реакцию и т.п.). Это утверждение чрезвычайно важно, потому что позволяет выделить тот тип знака, который выполняет прагматическую функцию — важнейшую функцию социальной коммуникации. В силу обобщенности своего значения знак актуализирует содержание только в соотнесенности с подобными себе элементами и в том случае, если он представляет социально установленную (принятую, понятную в данном коллективе) интерпретацию содержания. Следовательно, знак имеет большое значение для реализации целей коммуникации. Незнание социально обусловленного значения ритуальных знаков, принятого в данном обществе, ошибочная интерпретация символического значения цвета или предмета, типичного для данной культуры, — все это не только затрудняет коммуникацию, но может послужить причиной отчуждения или даже конфликта.

Теоретической разработкой проблемы социальной обусловленности знака специально занималась Пражская лингвистическая школа. Ее представители рассматривают знак как социальную сущность, служащую посредником между членами данного сообщества и обеспечивающую понимание только на основе всей системы значимостей, принятой данным сообществом. Специальным изучением социальных проблем в их символическом представлении занимается символический интеракционизм — одно из теоретико-методологических направлений в современной западной социологии и социальной психологии. В отечественной науке вопросы социальной обусловленности знака изучаются как в гносеологическом, так и в общеметодологическом плане, главным образом в области языка, теории прозы и поэтики, различных видов искусства.

В социологии социальный знак понимается как символ, который может быть реализован в предмете, слове, жесте, действии или образе. В социологии и социальной психологии к символам относят различные условные знаки, например, эмблемы, ордена, значки, кольца, сообщающие информацию о социальном статусе индивида, о его принадлежности к какому-нибудь движению, организации или группе. Словесный знак, обозначающий определенные предметы или вещи, может функционировать как социальный символ, и в этой функции он. отражает социальные ценности общества. Социальная интерпретация знака в различных обществах может не совпадать. Сравните, например, понимание автомобиля как социального символа в нашем и американском обществах.

В роли социальных символов могут выступать жесты или действия, которые "сигнализируют", сообщают информацию о социальном статусе или социальных ролях коммуникантов.

Социальными символами могут быть даже рационально не осознаваемые, но, тем не менее, важные для общества события, например, рождение и смерть. С этими событиями связаны сложные ритуалы, представляющие собой системы социальных символов, принятых в данном обществе или культурном ареале.

Наконец, в широкой сфере разносторонней деятельности человека в качестве -символов выступают высшие социальные ценности общества, такие как свобода, истина, справедливость, добро, любовь. Их антиподы — рабство, ложь, несправедливость, зло и ненависть могут быть так же представлены как символы.

Использование социально значимых символов в коммуникации в известной степени формирует ее структуру как социальной системы.

Выдвинув постулат о знаке как о материально-идеальном образовании, способном репрезентировать информацию, семиотика справилась лишь с содержательным аспектом знака, представив его в виде обобщенного концепта (добро — зло, главный — неглавный), но не смогла обнаружить или сконструировать знак, универсальный по форме, соотносимый с общим содержанием в различных семиотических системах. (Может быть, сторонники односторонней сущности знака не так уж и неправы?)

Даже в таких близких областях, как язык и литература, имеющих общий знак — слово, пока не удается решить проблему семиотической репрезентации информации на уровне знака. Анализируя современное состояние семиотики, Ю.С. Степанов дает объяснение, почему "принцип знака" был заменен "принципом "высказывания" (Степанов Ю.С. 1983. С. 5-10). С одной стороны, это позволило разграничить системы, в которых имеются только знаки, но отсутствуют высказывания, как, например, в системе коммуникативных сигналов животных или в системе архитектурных символов, и системы, в которых есть высказывания. К последним относится языковая система. С другой стороны, это приблизило семиотику к проблемам коммуникации в человеческом обществе и позволило вычленить специальную область семиотического исследования — язык и литературу как вербальные коммуникативные системы.

Проблема заключается в том, как следует понимать высказывание? Являются ли высказываниями, например, знак "череп и скрещенные кости" или предписывающие и запрещающие дорожные знаки, или актуализированное в речи слово "Берегись!" Конечно, данные знаки не отвечают определению высказывания как семиотической "ячейки", абстрагированной на основе так называемой пропозициональной функции и включающей объективные постоянные компоненты и субъективные переменные компоненты. К первым компонентам относится сама информация, ко вторым — отношение к действительности, оценка достоверности информации, коммуникативная установка, эмоциональное отношение говорящего к информации. Исходя из такого понимания, Ю.С. Степанов полагает, что запрещающий знак уличного движения "кирпич" не является высказыванием — в нем нет основы обычного высказывания — "пропозициональной функции" с ее постоянными и переменными компонентами (Степанов Ю,С. 1983. С. 6). Несомненно, полный набор переменных может актуализироваться в вербальной коммуникативной системе, которая располагает большим объемом коммуникативных средств. В системе дорожных знаков более ограниченные возможности. Но думается, что в приведенных примерах достаточно ясно выражена не только смысловая и оценочная информация, но в ряде случаев и эмоциональное отношение отправителя информации. Если учесть, что трехмерность знака как обозначающего, оценочного и предписывающего (по Ч. Моррису) актуализируется выборочно — в зависимости от коммуникативной системы, ситуации и установки, то можно полагать, что знаки типа символов способны выступать как свернутое высказывание.

Для решения этих дискуссионных вопросов требуется, по-видимому, рассмотреть функциональные особенности семиотических систем. Этим объясняется некоторое смещение в приоритетных направлениях изучения семиотики языка и литературы. Особое внимание обращается на изучение наиболее общих семиотических закономерностей и на вычленение основных семиотических аспектов исследуемых объектов. Остановимся лишь на тех вопросах, которые связаны с проблемами социальной коммуникации.

Одной из семиотических закономерностей является оппозиция — противопоставленность знаков (символов) на основе различных признаков. Отношения противопоставленности формируют структуру как вербальной, так и невербальной систем. Например, такие слова, как "день — ночь", "близкий — далекий", противопоставляются на основе контраста; такие слова, как "дворец — хижина", "собака — кошка", "кошка — мышка", противопоставляются на основе ассоциаций, которые не являются контрастивными, но часто используются в высказываниях. В составе высказываний эти системные оппозиции могут выполнять информационную функцию — "день сменяется ночью" или оценочную — "жили они как кошка с собакой". В невербальных системах оппозиция знаков типа "да" — "нет' имеет ограниченный характер. Противопоставляются преимущественно указательные жесты ("здесь — там", "вверху — внизу") и жесты, обозначающие размеры ("большой — малый", "широкий — узкий").

В семиотике кинофильмов противопоставляются образы предметного ряда (роскошные и убогие одежды, жилища), кадры (рождение и смерть, встречи и расставания).

Исследование этнических структур на семиотическом уровне показало, что отношения противопоставленности настолько регулярны для этих структур, что можно выделить модели этих оппозиций, которые актуализируются в процессе социальной коммуникации. Такие моделирующие семиотические системы были выделены и описаны на богатом фактологическом материале известными филологами Вяч.В. Ивановым и В.Н. Топоровым в результате исследования древнего периода общности славянских народов. Они установили, что главным противопоставлением, обусловленным социальными установками коллектива или сообщества, является различение положительного и отрицательного по отношению к коллективу и к индивиду. Выделена целая серия противопоставлений, в основе которых лежат различные признаки, в том числе и социальные: "свой — чужой", "близкий — далекий", "старший — младший", "главный — неглавный", "предок — потомок" и др. (Иванов Вяч.В., Топоров В.Н. 1965. С. 64).

Обобщенный символический характер противопоставления признаков отношений в человеческом обществе проявляется в том, что оно допускало несколько интерпретаций. Так, противопоставление "свой — чужой" актуализировалось в трех планах. Прежде всего — в социальном плане: "свой" символизировало принадлежность к данной социальной группе, второй член оппозиции "чужой" означает преимущественно принадлежность к другой социальной группе, но подразумевалось, что между этими группами имеется соотнесенность. Например, в системе языческих верований восточных славян бог Перун был "свой" бог для дружины князя Владимира, а Белес (или Волос "скотий бог" и бог богатства, у чехов — демон) был "чужой" бог. Вторая интерпретация этой оппозиции имеет скорее этническую основу. Это отражено в героическом эпосе восточных и южных славян, где "чужим" может быть и Змей-Тугарин, и Идолище. В эпоху христианства в рамки этой оппозиции входят "христианин — нехристианин". Наконец, противопоставление может быть на основе признаков принадлежности к человеческому — "свой" и к нечеловеческому, звериному, колдовскому — "чужой".

Исследователи считают, что у славян существовали несколько типов социально значимых противопоставлений на основе "свой — чужой", например: "мужской — женский", "посвященный — непосвященный", "главный — неглавный", "свободный — несвободный" (Там же, С. 157-158). Оппозиции этих социально значимых признаков сохранились до нашего времени, но в ходе исторического развития их оценочная интерпретация могла видоизменяться, отражая социальные процессы, происходившие в обществе. В славянской мифологии женские персонажи наделены отрицательными качествами. Некоторые духи, обитающие дома, например, кикимора олицетворяли женское начало — злобное и враждебное. В поверьях и приметах с женщиной связано несчастье, зло. В противопоставлении "день — ночь" с женским началом связана "ночь". Любопытная аналогия прослеживается в трактовке древними китайцами противоположных начал мироздания — ян и инь. Ян — светлое, активное, положительное (мужское) начало, инь — темное, пассивное, отрицательное (женское) начало. Правда, во многих мифах и легендах Китая подчеркивается быстрый ум, изобретательность и находчивость именно женщины, которая дает дельные советы своему мужу, но иногда эти советы коварные, обусловленные завистью и корыстолюбием (Юань Хэ. Мифы древнего Китая. М. 1987). Негативная оценка женского начала у славянских народов не была, по-видимому, исконной. У восточных славян главным женским божеством была Мокошь, что отражено в языческих обрядах, которые сохранялись некоторое время даже после введения христианства на Руси. Прототип Бабы-Яги (зловредного персонажа в русских сказках) был, вероятно, изначально положительным — иногда она выступает в роли мудрой советчицы доброго молодца и обладает даром провидения. Полагают, что усиление отрицательного признака женского начала было обусловлено социальным фактором — организацией большой семьи на стадии, когда черты материнского права (матриархат) стали ослабевать (Иванов Вяч.В., Топоров В.Н. 1965. С.176).

Вы здесь: Главная Социология Социология коммуникаций — уровни коммуникаций